Пересочинение.

Продолжаю обучение нарративной практике. Чем дальше, тем страньше ) Это еще похоже на “снаружи меньше, чем внутри” (поклонники доктора Кто меня поймут). Изучаем пересочинение истории. Конечно, мы не изменяем, как волшебники, историю жизни. Тем не менее, эффект часто выглядит, как волшебство.

Приведу выдержки из своего домашнего задания. Цитаты из статей о нарративной психологии, которые меня зацепили, заставили задуматься или же задать вопросы ведущей курса Олесе Симоновой.

Пречитывала несколько раз:

Люди «срастаются» со своими проблемами и перестают отличать себя от проблемы и от контекста.

Возник вопрос в голове – как человек тогда вообще понимает, что у него есть проблема? С одной стороны, он пришел и принес проблему, озвучил ее терапевту. С другой стороны, есть большая вероятность, что то, что он озвучил, не есть его реальная проблема. Это, скорее, то, что ему дали обратной связью окружающие. Это с большой вероятностью проблема их неудобства (если уж мы работаем в парадигме нарративной практики). Яркая иллюстрация таких моментов часто дается в фильмах, когда главный герой имеет какие-то нестандартности в своем поведении, а для его жены, мужа, детей по какой-то причине его поведение неприемлемо. Как понимаю, чтобы начать работать в верном направлении, нужно сначала понять, “кто плетет паутину”, сам клиент или же кто-то другой?

Если идти по этой цепочке дальше, вот в этой цитате как раз некоторые ответы на мой предыдущий вопрос:

“По мере развития беседы, консультанту необходимо бдительно вылавливать «ключи к компетентности». В этом он подобен сыщику, у которого в начале работы над делом крайне мало улик. Он прочесывает проблемную историю, ища точки входа в альтернативные истории”.

Недавно мне захотелось почитать о том, как обучаются профессиональные сыщики. Отозвалось упоминание о том, что консультанту приходится быть сыщиком. От себя добавлю, что изобретательность тоже очень полезное качество в работе психолога.

Возьму в работу и буду использовать:

“Подобно археологу, Уайт просеивает наносы впечатлений и воспоминаний, выбирая из них ничем не выделяющиеся осколки опыта; он ищет малейшие следы смысла, крохотные, драгоценные обломочки борьбы, поражения и победы, раскрывающие жизнь как таковую. И все это время он упорно ведет записи, иногда даже просит рассказчика говорить помедленнее, чтобы тщательно, ничего не упуская, записать все”.

Я часто делаю записи во время сессий. Но вот только после прочтения этого абзаца поняла, что действительно имеет смысл иногда сказать “минуточку, я записываю!” Это будет сигналом для клиента, что надо повысить внимание, подробнее вспомнить, это повышение важности того, что он сейчас рассказывает. И это, по-моему, усиливает синхронизм работы терапевта с ведомым.

Вот это очень близко:

” Уайт не позволяет людям, пришедшим к нему на консультацию, вновь сползти в тоскливую ночь несчастья. Он попросту отказывается сдаваться”.

Испытываю какую-то вневременную связь с Майклом Уайтом. Очень расстроилась, прочитав, что он уже умер. Как-то сильно огорчила невозможность пообщаться с ним.

Созвучно:

“Невозможно отрицать, что сам образ терапевта, транслируемый Уайтом, – это очень важный параметр в терапевтическом уравнении… Однако, несмотря на неброскую манеру ведения сессий, Уайт, без сомнения, – режиссер разворачивающейся в его кабинете драмы”.

Психологическая гигиена очень важна для терапевта. Это также защита от выгорания. Результат терапевтических встреч очень зависит от того, насколько ведущий внутренне чист и сбалансирован.

Улыбнуло:

” Однако львиная доля слов, энергии и убежденности в этом разговоре исходит от него. Очень трудно не увидеть в этом образе хотя бы тень вдохновенного пастора, загнавшего в угол городского грешника и вытягивающего из него признание того, что тот, да, кажется, чувствует, как к нему подступает спасение”.

Еще одно домашнее задание. Пересочинение.